Обман-трава (роман). Глава 8 (отрывок)
Напоминаю, что пишу роман «Обман-трава» в реальном времени, в рамках Месяца писательства-2015. Вместе со мной пишут свои произведения и другие участники писательского марафона, который проходит в рамках проекта НаНоРайМо. Предлагаю вниманию читателей сайта «Пишем хорошо» фрагмент из главы 8. В нём – портрет чиновника.
Со временем, быстрее всего, нумерация глав наверняка изменится. Извините, пока ни ошибки не правила, ни редактировала – некогда. Раз пишу в реальном времени, так и читать предлагаю тот вариант, который написан именно в рамках писательского марафона. А уж в книге (верю, что она будет) прочтете, что получится в результате.
Светлана ЛОКТЫШ
Обман-трава
Глава 1: ЗДЕСЬ
Глава 2: ЗДЕСЬ
Глава 8 (отрывок)
Целую неделю Ивана не было в районе. Он сказал, что ему предстоит поездка в Логойск и в Могилевскую область. Иногда они созванивались, чтобы спросить, как дела или пожелать друг другу спокойной ночи.
В эти дни вышла районная газета с ее статьей о семье Куланов, и вскоре Марию неожиданно пригласил для беседы заместитель председателя райисполкома Волынкин. Она предполагала, что речь могла пойти о новом памятнике, но на всякий случай захватила также таблицы с цифрами, которые, впрочем, знала почти наизусть.
Волынцов еще не ждал ее. Жестом пригласил пройти. От волнения Николай Иванович не сразу попал на нужную кнопочку на экране своего ноутбука, которые только начал приобретать райисполком, в первую очередь, для высоких должностных особ. Мария успела увидеть экран с разложенным пасьянсом.
– Присаживайтесь, Мария Якимовна. Что-то нечасто заходите в мой кабинет.
– Думаю, Николай Иванович, вам и без меня дел хватает, стараюсь со своей работой справляться сама.
Он смотрел на нее поверх сдвинутых на кончик носа очков, хитровато прижмурив глаза и слащаво улыбаясь. Мария подумала, что такое начало не сулило ничего хорошего. Она пару раз видела его в разных ситуациях, и у нее сложилось мнение о нем, как о человеке, который говорит одно, думает другое, а сделать может и вовсе нечто неожиданное. О таких говорят «мягко стелет да жестко спать».
Николай Иванович в самом деле был большим специалистом в деле маскировок. Прежде он, как паук, искусно плел сети, окружая потенциальную жертву вниманием и изучая ее. А когда глупая мушка попадала в паутину, пронзал ее своим невидимым жалом, гипнотизировал и выпивал все соки.
В его сети обычно попадали люди покладистые, осторожные и трусоватые, которые умели перед начальником прогнуться, и с три короба лестных слов наговорить. Таких много водится в небольшом районном городке с развитой безработицей. И сам Николай Иванович был таким, и именно такая стратегия поведения позволила ему вскарабкаться так высоко с должности простого учителя.
Да, сейчас он фактически держал в своих руках полрайона. Нет, конечно, ему так могло и казаться. Но то, что почти все райисполкомовские работники то служили у него стукачами, то изредка докладывали о том, что творилось в его маленьком государстве, Николай Иванович считал заслуженной благодарностью за его чиновничье служение. Все эти люди понимали: серый кардинал, который пережил уже не одного председателя райисполкома, хитрый и изворотливый, не скоро сойдет со сцены, и лучше с ним дружить.
Сам он уже давно забыл, что в университете был просто Колькой и его, как пацана, гоняли за пивом все, кому не лень. Явное лидерство никогда не было его коньком. Забыл и о том, как в молодости не гнушался на вечеринке и на баянчике сыграть, и салфеточку начальнику к губам поднести. Сейчас уже он ждал, что к нему каждый должен относиться со всем почтением. И готов был мстить тем, кто оказывался выскочкой со своим мнением.
А Литвинович слыла как раз такой выскочкой, и даже человеком скандальным. Правда, никто не мог конкретно припомнить ни одного публичного и не слишком скандала с ее участием. Однако роли это не играло. Достаточно того, что у нее было свое мнение – непозволительная роскошь для такой мелкой сошки.
Прочитав статью в районке, Николай Иванович потирал руки в ожидании момента, когда он ткнет ее носом в самодеятельность. Небось, ради популярности, пиара местного розлива понаписывала ерунды, а дело яйца выеденного не стоит.
Мария спокойно выслушала претензию чиновника.
– Смею заверить вас, Николай Иванович, что этот памятник хоть и поставлен когда-то семье Куланов, но именно на государственные средства. Это я выяснила, подняв архивные документы. К тому же сейчас смотрят за ним очень далекие предки погибшей семьи. Как только они откажутся это делать, памятное место исчезнет, как и память о людях, которые многое сделали для Родины, для Победы.
Мария специально ввернула это высокопарное выражение в свою речь: знала, что чиновники, подобные Волынкину, очень любят показать себя великими патриотами. Надо быть глупцом, чтобы верить в эти пустые пафосные заверения о своей любви к Родине, которые они бросают в воздух во время митингов и других мероприятий, а потом, привыкнув и осознав свое величие, и в обычной своей рабочей жизни. Гремучие, как пустые бочки, такие слова повисали в воздухе и вскоре исчезали, подобно мыльным пузырям, так и не коснувшись душ тех, кому были предназначены.
Мария думала в таких случаях: случись что, подобные люди первыми побегут предавать Родину, которой клянутся в бескорыстной любви. Но в официальном общении, если хочешь, чтобы тебя услышал чиновник, лучше использовать известные ему, привычные приемы.
Волынкин отреагировал не сразу. В папке нашел бумагу, повернул ее лицевой стороной к Марии.
– В моем списке нет этого памятника.
Мария ответила, что знает это. Как и то, что в списке, который он сейчас держит в руках, нет еще минимум с десяток памятников. В том числе нескольких – в самом райцентре. На один из них, очень приметную, выразительную скульптуру, на въезде в город, каждый день любуется много людей, а вокруг него коммунхоз регулярно наводит порядок.
Волынцов сразу понял, о каком памятнике идет речь. Он чуть нервно поправил очки. Затем снова сдвинул их на конец носа и посмотрел на нее мимо стекол.
– И что вы теперь предлагаете?
– Включить их наконец в список.
– Но вы понимаете, что уже много лет на область и дальше идут одни и те же цифры? А теперь, что, мы должны отправить другие?
Мария не стала произносить слова «халатность» или «бездействие», смягчив «диагноз».
– Николай Иванович, когда-нибудь нужно исправлять ошибки. А можно глянуть на ситуацию и с другой стороны: меняются цифры – значит, есть деятельность, сфера развивается.
Но Волынкин не знал, как на такую «деятельность» отреагируют «сверху». Он привык работать стабильно, спокойно, не лететь на всех парусах вперед и не хватать лавры победителя, но и не топтаться в хвосте, не получать кухтали от вышестоящих товарищей на всякого рода встречах и заседаниях. И потому сейчас ему нужно было найти способ закрыть рот этой Литвинович и оставить все как есть.
Он расспрашивал Марию о памятниках, памятных местах, с захоронениями и без, уточнял цифры и специально старался запутать ее, чтобы хоть к чему-то прицепиться и показать ее неосведомленность, а значит, непрофессионализм. По опыту он знал, что человек в таких ситуациях становится неуверенным, и тогда ему легко навязать свою волю.
Однако Мария владела всей информацией сполна, запутать ее оказалось невозможно. Наоборот, Волынцов сам узнал много нового, о чем до нее специалисты даже не заикались. «Надо же, – подумал он, – даже в такой, казалось бы, консервативной сфере эта проныра развила такую бурную деятельность. С ней в самом деле нужно быть поосторожнее, мало ли чего…».
Понимая, что разговор пошел явно не по его сценарию, Волынкин замолчал. Между тем, эта подчиненная раздражала его. Ему сейчас так хотелось привычно разразиться и разрядиться криком. Но на Литвинович он почему-то кричать не решался.
Волынкин решил использовать еще один отработанный прием. Он набрал номер телефона председателя сельисполкома, чье имя фигурировало в статье, спросил его, правда ли, что есть такой памятник и, получив утвердительный ответ, разразился пылким праведным гневом.
– Так какого же лешего ты мне до этого ничего не говорил о нем? Кто, ты теперь в Брест новые цифры передавать будешь? Ты теперь поищешь оправдания, почему, черт возьми, десятки лет в районе было столько памятников, а теперь вдруг прибавилось?..
Голос чиновника раскатами грома пронизывал воздух в просторном кабинете, в соседнем у секретаря и уходил гулять эхом по гулкому коридору третьего этажа райисполкома. Лицо Николая Ивановича побагровело, на шее вздулись жилы, он вскочил со стула и теперь уже, размахивая руками, возвышался над своим огромным начальничьим столом.
Мария не могла понять: неужели в райисполкоме в самом деле нечем больше заняться, как только сотворять слона из мухи в сфере, абсолютно не влияющей ни на хозяйственную, ни на финансовую стабильность района. Или этот спектакль рассчитан на то, чтобы она расстроилась, ведь из-за нее влетело по самое небалуй другому человеку?
Мария постаралась на всякий случай сохранить безмятежное выражение лица, за которым Волынкин следил неотступно во время кривобокого, неравноправного диалога с председателем сельисполкома. Прокричавшись, он в сердцах бросил трубку, понимая, что и эта манипуляция эффекта не дала. Волынкин сел, достал носовой платок, развернул его, медленно вытер испарину на лбу, сложил и снова сунул в карман.
– Ладно, идите готовьте отчет с новыми цифрами. Отдельно письменно изложите историю каждого нового памятника и ваши мнения, почему они до этого не были включены в общий список. И ваши предложения, если они будут.
Они у Марии были. Требовалось обновить плиту на коллективной могиле безвинно уничтоженных нескольких тысяч людей справа от входа на старое кладбище. На седьмом километре от города еще одну такую могилу, где покоились сотни евреев, время готово было стереть с лица земли. Мария знала, что евреи очень трепетно относятся к захоронениям своих соотечественников и предлагала найти родственников тех, кто похоронен. Многие фамилии были знакомы, кто-то из горожан-старожилов мог поддерживать с ними связь. И несколько таких человек Мария уже нашла.
После работы, дома Марию ждала многоголосая команда мальчишек, и она не заметила, как быстро пролетела неделя.
На выходные она отправила детей к маме. И субботним утром, наслаждаясь тишиной, Мария не торопилась вылезать из кровати. Ее вытянул оттуда звонок в дверь. Она крикнула «сейчас открою!», набросила пеньюар, ловкими движениями зачесала волосы и открыла дверь. На пороге стоял Иван…
(Продолжение следует. В смысле, пишется…)
Светочка, а мне интересна дальнейшая судьба романа. Продолжаешь его? Какие вообще есть движения в плане написания именно художественных текстов? 😉
Может, расскажешь об этом в отдельной статье, сдобрив своими соображениями, например, о том, каково это вообще — писать роман, или как не бояться писать в принципе, или как сделать сюжет небанальным? 😉
А кто тебе сказал, что я не боюсь писать роман? Ещё та трусиха! Уже эти написанные главы перерабатывались по несколько раз. И — сплошные сомнения. Пишу урывками, не сразу всё. Знаю, что плохо так писать — но такая у меня натура.
Между делом пишу рассказы. Их тоже по 3-5 вариантов получается. Читаю в умных книжках, что необходимо вовремя останавливаться — вот с этим у меня напряг.
Постараюсь написать в ближайшие дни пост на предложенную тобой тему. Тем более книгу дочитываю интересную по писательству. Вот и совмещу. Спасибо за вопросы, Светик!
Не, понятно, что боишься писать роман. Наверное, в первый раз всегда страшно. Я вот тоже пишу роман и тоже страшно. 😉 Хотя рассказы писать уже не страшно — пишутся почти сами и все. Когда пишутся, конечно. А то вот уже несколько месяцев и не пишутся совсем.
Почему плохо писать урывками? Кто сказал? Пиши, как пишется, да и всё.
А, куча правок и вариантов… Комплекс перфекциониста? 😉 Знакомая история.
Пиши пост, обязательно почитаю. Все, что про писательство, я всегда с удвоенным интересом читаю.
О книге написала — правда, в рукописном варианте, на ходу. Постараюсь сегодня забросить. А вот с ответами на твои вопросы… решила не спихивать все в одно место, напишу отдельно.
Ура! Будет не один пост, а два (или даже три? 😛 ) Здорово! 🙂
Привет землякам 🙂
Так получилось, что мое знакомство с Вами началось с этого отрывка романа :).
Если позволите, от меня чуть-чуть ИМХО об описании героя. Я вот, например, терпеть не могу книгу «Воскресение» Толстого, потому что занудный Лев Николаевич там все чувства и мысли героев разжовывает аж до состояния фарша. Гораздо ведь интереснее, когда о каких-то чувствах, мотивах, о характере читатель додумывается сам.
Вот это я к чему. Вот исключительно по моему мнению (которое вообще можно никак не учитывать), лучше бы из пяти абзацев, в которых описано какой Николай Иванович хитрых манипулятор, оставить только самые крепкие моменты: то что он когда-то был на посыльных за пивом, а теперь вот царь и бог и считает, что сам все это заслужил и честным трудом заработал.
А все остальное «рассыпать» по сценам так, чтобы характер был виден из фраз, взглядов, действий, коротких комментариев. Мне кажется, что тогда персонаж получится более сочным.
Вот про Марию Вы написали, что у нее репутация скандалистки и мне стало интересно, почему? И характер зацепил и захотелось еще его узнать. Вот как-то так.
Светлана, у меня к Вам есть такой вопрос — хочу посоветоваться. Я уже много раз «порывалась» написать книгу. Но уже не первый раз забрасываю это дело по одной и той же причине. Мне всегда кажется, что сюжет как-то высосан из пальца. Что мотивация героя к действию недостаточна. Что какая-то банальщина получается. Именно в сюжетном плане.
Вот как с таким бороться? Как продумать сюжет так, чтобы вкусно было? Как Вы думаете?
Наташа, огромная благодарность за столь вдумчивый комментарий. Обязательно учту его в момент редактирования произведения. Согласна, до объема и до интриги «сырые» тексты не дотягивают. А те главы, которые я выложила, именно такие. Но подобные вашему комментарии станут добрым подспорьем в работе.
Пока же я подзабросила это свое творение: Новый год, понимаешь ли… К тому же писать привыкла то, что приходит. А пока приходят рассказы. С ними и работаю.
Насчет вопроса.
Советчик из меня, возможно, не самый лучший. Но кое-что могу сказать, потому что сама впервые замахнулась на большое произведение. Да еще и художественное. Годами писать журналистские тексты и вдруг переквалифицироваться — это не хухры-мухры.
Многие годы я тоже хотела написать книгу. Хотела… хотела… а так и не бралась. Тоже казалось: банально, все уже давно написано, сюжет высосан из пальца. Одним словом, перфекционизм… Именно это явление (синдром «все или ничего», «если любить — то королеву», «если писать — то сразу шедевр»)стало причиной моего многолетнего молчания.
А потом на глаза попалась книга Джулии Кэмерон «Путь художника». Я, конечно, не выполнила все упражнения, которые там предлагались. Но утренние страницы пишу до сих пор. А главное, именно Джулия убедила меня, что я имею право писать банально, неинтересно, просто… в общем, так, как пишется. Главное — писать!
Потом, когда произведение отлежится немного, вы увидите все его недостатки. Мало того, посмотрите на него со стороны — как сейчас на мой отрывок. И, я уверена, найдете, как улучшить.
А пока, Наташа, позвольте себе просто писать. Мне помогло справиться со ступором участие в НаНоРайМо. Некогда там было думать, КАК я пишу — важно было выдавать на гора количество слов.
В последнее время похаживаю по писательским сайтам. Заметила: мало произведений почти совершенных (потому что совершенных — вообще нет). Но люди пишут, получают отзывы, которые помогают улучшать их творения. И, как ни странно, даже на слабые произведения находятся читатели.
Это я к тому, что время сейчас такое, видимо. Раньше годами шлифовались тексты, без этого в печать — ни-ни. Сейчас все настолько быстро движется, что на перфекционистские заморочки просто нет времени, иначе так никогда ничего и не напишется.
Мне это тоже не слишком по нраву. Но если мир и можно под себя прогнуть, то время, похоже, — не удастся. И лучше прогнуться под него: уже сегодня дать себе слово писать хотя бы 500 слов в день. Повторюсь: как пишется. А через сколько-то месяцев, глядишь, будет масса сырого текста — «глина», из которого можно будет «лепить» свой шедевр.
Пробуем, Наташа? Мы можем поддерживать друг друга на этом пути. А, кажется, в апреле, будет еще один забег в НаНоРайМо. Есть время подумать и решиться. Приглашаю!
Что касается «вкусного сюжета» — подумаю об этом обязательно. И напишу еще. У каждого тут будут, наверное, свои секреты. Мой — многое подсматриваю у самой жизни. Вкуснее не придумаешь, чем жизнь «сочинит».
Я сейчас работаю по «Пути Художника». Лет 9 назад начинала, но что-то тогда не пошло. А сейчас вот созрела.
Начала за неделю до НГ. Поэтому к апрельскому НаНоРайМо я уже должна буду закончить курс и думаю, что словлю пару инсайтов.
Поэтому пробуем! Конечно, пробуем!
Я на вас подписалась, так что увидимся еще.
Жаль, что мне лет 9 назад не попалась на глаза эта книга. Хотя… Наверное, Учитель приходит в самое нужное время. Вот вам же попалась на глаза книга еще тогда, а (правильно заметили) — не созрели еще.
Обязательно будут инсайты, Наташа! И мне будет интересно узнать о них. Думаю, вы напишете об этом в блоге — он у меня в закладках. Так что, да, увидимся обязательно!
Вы меня заразили своей идеей)) Написать конкретое количество тысяч слов — это, знаете, тоже мотивация к работе.
Еще какая, Евгений! Жаль, что раньше не пересеклись. Но в следующий апрельский (кажется) забег — готовы тоже вступить?
Когда я стала изучать вопрос о писательстве, меня сначала поразило, что «авторский лист» — это 40 000 символов. У меня редко получаются произведения такой длины. 🙂 А тут у вас цель в 50 000 слов — это вообще почти Космос. 🙂 🙂
Но я вас поздравляю — вы молодчина! И отрывок очень достойный! Конечно, вы его ещё будете редактировать (я так подозреваю, не раз и не два 😉 ), но есть стиль, есть динамика. Так что продолжайте, и пусть роман допишется легко и свободно. И принесет радость от процесса и результата не только вас саму, но и многочисленным читателям. 😉
Светланочка, спасибо!
Да, отрывок, как и предыдущие, будут редактироваться. Это сырые наброски. просто в виде отчета для тех, кто следит за тем, что я делаю: работаю, пишу, не бросаю слова в воздух. Понятно, что все это нужно, в первую и в основную очередь, мне самой. Такие отчеты — дополнительная мотивация: что я могу показать в следующий раз?
А писать — даже великие не писали сразу начисто. И если кто-то скажет, что так, слегонца, написал за ночь «повестушку» (А. Толстого, по-моему, выражение)- не верьте. Писательство — это сомнения, правки, труд.
Иногда я стихотворение запишу — легко, сразу, будто кто продиктовал. И счастлива. Но — недолго. Приходит домой с работы муж, читаю ему. Он похвалит-похвалит. А потом: «Вот только вот эту строчечку можно бы выразительнее сделать… А тут метафору бы поярче найти». И пошла я трудиться дальше. Иногда — не тружусь, побеждает лень. Но где-то внутри понимаю: а ведь муж прав, можно улучшить. Когда-нибудь…
Светлана, я правильно поняла, что о секретном секрете мы будем читать в следующих главах? Не знаю, как задумано, но не этот ли «секрет» и есть основа сюжета? Потому что повествование — повествованием, даже таким интересным, как у Вас, но у меня создаётся ощущение главной недосказанности именно по теме «секрета»… Если это так (или даже не так), то я бы ещё сделала хотя бы один «крючочек» для читателя в первых главах, — правда, уже без упоминания слов «секретный секрет». Что-то загадочное в связи с мужем, например… Мысли, сон или напоминание об этом извне — в двух-трёх словах… Если, конечно, сюжет стоит этой темы (секрета), чтобы потом не было разочарования у читателя 🙂 Прошу прощения, если «не в ту степь», но захотелось поделиться этим мнением 🙂
Лада, не знаю, как вам это удалось, но вы угадали то, что я уже сделала — рассказ о муже у меня идет в 3-й главе. Но после вашего замечания я начала кромсать начало и перенесла 3-ю главу на место 1-й. Собственно, еще раз убедилась, что самая первая мысль — она же и лучшая. Так было в первоначальном плане, но потом мне захотелось ввести читателя в суть дела плавно. Ваш комментарий (предыдущий) вернул меня к тому, от чего я уходила.
В принципе, я потому и не показываю роман дальше: все это — сырые куски, которые еще пять раз будут, как пазл, собираться по-новому. И дописываться, и редактироваться. Пока шел проект, мне надо было просто писать — набирать количество слов. И я это сделала. Сейчас мне нужно также набирать количество слов дальше. Потому что написала только 2 части из планируемых пяти. А буквально пару часов назад узнала: в январе и феврале в том же НаНОРайМо будет проводиться еще один проект — когда набранные тексты будут редактироваться.
Так что сейчас я отложу свои первые две части и займусь остальными. За это время эти две части «отлежатся», «созреют». Глядишь, к марту представлю совершенно новый вариант. И ваши, Лада, рекомендации — учту обязательно! Вы оказались очень внимательным и толковым читателем, к которому я не могу не прислушаться.
Ой, что я натворила!))) Действительно, Светлана, оставьте для созревания, — там виднее будет… Успехов Вам в этом кропотливом, но радостном деле!!
Примите поздравления, Светлана! Но я думаю, что победа над собой изначально присутствовала в этом проекте)) Кесарю — кесарево, так сказать))
У Вас, конечно, талант, что и говорить… Прочитала все главы. Почему-то начало показалось не столь интересным, как последние опубликованные главы: было повествование, но не было чего-то, захватывающего внимание и уже не отпускающего от себя. А всё остальное, на мой взгляд, не слишком нуждается в правке. Спасибо за удовольствие читать рукопись и дальнейших Вам успехов 🙂
Лада, спасибо за пожелания, за уделенное время, за комментарий. Но особая благодарность — за высказанные мысли по поводу начала. Я подумаю, как можно изменить его, улучшить, обязательно подумаю. Огромаднейшее спасибо!!
Спасибо скажу сразу всем, кто комментровал, хорошо? Я правда вам очень благодарна! Просто не всегда успевала отвечать на каждый комментарий. А еще пыталась хоть немного комментировать ваши блоги.
Спасибо, спасибо, спасибо! Человек в одиночку может сделать многое. Но если с поддержкой друзей — способен горы перевернуть!
Светлана, поздравляю Вас с Вашей победой. 50000 слов лично для меня очень пугающая цифра. Мы с сестрой близнецы, но я всегда была физиком, а она лириком. До сих пор обращаюсь к ней за помощью, если у меня не получается что-то написать.
Светлана, поздравляю вас с победой! Так приятно — выходить за пределы представлений о себе и расширять границы своих возможностей! Хорошая мотивация для дальнейших подвигов 🙂 Желаю вам удивлять своих близких, нас! И почаще удивляться самой себе!
Писательский труд — это кропотливый и требующий больших затрат времени, особенно когда романы и другие произведения пишутся в таких объемах. Но судя по приведенному отрывку у вас хорошо получается. Так держать!
Поздравляю! На мой взгляд, умение писать это талант, который поддерживается «высшими силами», фанатичным трудолюбием и огромным желанием… УДАЧИ и ДАЛЬНЕЙШИХ УСПЕХОВ в творчестве!!!
Неожиданный поворот… И интрига как раз на обрывке текста. Так держать! Да, заставить себя писать — задача сложная, но оказывается, посильная. Поздравляю, Светлана, с этой победой!
Отрывок из романа напоминает мне советские книги, которых я читала массу. Пара замечаний: было бы легче читать, будь между абзацами пустые строки. И некоторые предложения можно сделать покороче. А в целом — неплохо, очень неплохо. Оттачивайте свое мастерство, Светлана! Может, увидя книгу на полке в книжном магазине, мы сможем сказать: ух ты, а я знаком с автором!
Надежда, спасибо за поздравления, отзыв!
К вам вопрос сразу. Пишете: «Отрывок из романа напоминает мне советские книги, которых я читала массу». Таким замечанием вы натолкнули меня на интересные мысли, и кое-что я поменяю. Но хочется знать все же, с вашей токи зрения, это хорошо или плохо? Что хотели этим сказать — можно конкретнее?
Остальные замечания поняла и учту, когда буду вносить авторские правки. Текст сырой — и править некогда, по правилам проекта, главное, написать максимально, и желательно сразу весь текст. А мне еще до финиша — как до неба.
Благодарю за поддержку!
Светлана, поздравляю! И мне кажется страшным написать 50 000 слов в месяц. Я не решилась бы. Вы молодец.
Интересный получился отрывок. В маленьких городках таких чинуш полно, которые любят раздувать из мухи слона. Надо же создавать вид, что что-то делают, чтобы удержаться в кресле.