Букет кленовых листьев (рассказ)

Странное дело: чем больше пишу в прозе, тем меньше рождается стихов. Может, возраст такой, когда все меньше нужна романтика? Не знаю. Но писать рассказы мне определенно нравится. Хотя и стремно выносить на суд читателей «зеленые» работы. Но когда-то же надо начинать, правда? Сюжет «Букета кленовых листьев», кстати, взят из жизни, есть реальные прототипы.

Букет кленовых листьев

Светлана ЛОКТЫШ

Жизнь в первой семье не задалась. Нельзя сказать, что жена была плохая. Да и себя Виталик не мог отнести к категории плохих людей. Просто не задалась – и всё тут. Решив, что не каждому дано правильно подобрать пару, Виталик задумался, кто бы мог в этом помочь. Жизни без семьи он не мыслил.

В храм еще в детстве Виталика привела бабушка. Улыбчивые тетушки проявляли заботу, баловали конфетками. Богатое убранство величественного здания, особая атмосфера, новые запахи будоражили душу. И хотя назвать себя верующим человеком Виталий мог с большой натяжкой, но, даже взрослого, его иногда тянула в «дом Господень» неведомая сила. Об этой силе, которая над человеком, и вспомнил Виталий, когда совсем одолело одиночество.

– Господи, – шепотом взмолился он, преклонив колена перед иконой в центре храма, – помоги выбрать жену. Я пробовал сделать это, но вижу, что не готов самостоятельно определить, кто моя суженая. Прошу тебя: укажи дорогу, Сам подбери её для меня.

Помолившись, Виталик поцеловал иконку, трижды осенив себя крестом, и развернулся, чтобы отойти, но нечаянно плечом задел девушку. Та испугалась, легонько вскрикнула, из ее рук выпала свеча.

­– Извините… Не хотел…

Бормотание Виталика вызвало улыбку на лице девушки. Они одновременно нагнулись за свечой, отчего опять разулыбались друг другу.

– Я – Виталий, – протянул он свечу.

Щёки девушки порозовели, ресницы, обрамляющие большие серые глаза, смущенно дрогнули.

– Мария.

– Очень приятно.

– И мне…

Всю службу они простояли рядом. Виталику казалось, будто он знает эту девушку, или должен знать, но память вдруг отказалась быть услужливой. По дороге домой они о чем-то весело болтали, смеялись и удивлялись обоюдному ощущению дежавю.

С тех пор Виталий и Мария часто встречались в храме, потом гуляли, ели  мороженое или слушали музыку. Он видел, что нравится ей. Но в душе не просыпались ответные чувства. Да, было рядом спокойно, приятно – как с сестрой или с хорошим другом. Однако страсть не охватывала тело, не сжигала душу в пламени всепоглощающего восхищения.

Виталий невольно сравнивал Марию с бывшей женой, и понимал, что ему не хватает ярких чувств, бурных эмоций, которые, казалось, и есть любовь – основа для семейного счастья.  И он медлил, не звал Марию замуж.

А она ждала. Долго. Две осени прошелестели над головами цветным серпантином.

Букет из последних красно-вишнёвых кленовых листьев Мария протянула ему:

– Ответь, ты на мне женишься?

Вопрос не застал врасплох. Виталий давно понял, что именно эту девушку Господь приготовил для него в качестве суженой.

– Да, женюсь. Но я тебя не люблю, – четко проговорил он и добавил мягче: – Ты хорошая, ты мне нравишься… но это не те чувства…

Он проклинал себя за дурацкое признание в нелюбви, но не мог промолчать о главном, что волновало в их отношениях. Увидел, как лицо Марии сначала сморщилось от боли, затем смягчилось.

Она любила. Потому приняла ситуацию такой, какая есть. Ни разу не упрекнула его ни в этот миг, ни потом, когда улеглась свадебная суматоха и молодые остались одни в снятой однокомнатной квартире, ни позже, когда закрутили в своем водовороте будни. Только каждый год в один и тот же день дарила мужу букет кленовых листьев с надеждой, что однажды он примет их не так холодно-честно, что красно-вишнёвый цвет зажжёт ответные чувства.

В этот день Виталий решил тоже порадовать жену, по дороге с работы зашел в цветочный магазин и купил букет хризантем. Дом встретил тишиной и тиканьем часов на стене. В гостиной в центре накрытого стола стоял традиционный букет кленовых листьев.

– Я не слышала, как ты вошел.

Мария вышла из ванной и подошла поцеловать мужа. На миг показалось, что на её лице разлита необычная бледность, но он не придал этому значения. Улыбнулся, протянул цветы – и едва успел подхватить жену на руки.

Врачи констатировали онкологию женских органов.

После операции и химиотерапии Марию отправили восстанавливаться домой. Тщедушное тело лежало почти бездвижно и, казалось, едва жило. Только огромные глаза следили за каждым движением любимого мужчины, реагировали на каждое его слово.

Болезнь жены Виталий воспринял как испытание его Господом на верность и мужество. Хлопотал над Марией, пытаясь каждый день украсить чем-то особенным: весёлой запиской с солнечной мордашкой смайлика, ярким шарфиком ее любимого зеленого цвета, коллажом из их фотографий, сказкой о прекрасной принцессе, которая заболела и выздоровела, или романтическим ужином в лесочке за городом. Даже просто добрыми словами.

Каждый день они вместе молились, благодарили Бога за всё, что имеют, за счастливые мгновения и за возможность жить вместе ещё один день… и ещё один… и ещё…

Чувства жалости и нежности не раз переполняли сердце. Виталий и не заметил, когда оно начало трепетать от звуков её имени.

Следующей осенью они снова вместе гуляли по парку. Виталий сам собрал букет красно-вишнёвых листьев и протянул жене:

– Скажи, ты не жалеешь, что вышла за меня замуж?

Брови Марии удивлённо поползли вверх:

– Как я могу жалеть? Бог дал тебя мне в мужья, и ты для меня – лучший из мужей.

– А ты – лучшая из всех жён. Я люблю тебя.

Три слова сладкой болью растеклись по телу, вызвали слёзы радости – тихой, проникающей в каждую клеточку исстрадавшегося тела. Впервые за годы совместной жизни Мария была по-настоящему счастлива: Господь дал ей так много, даже то, о чём она перестала мечтать.

– Спасибо… Спасибо тебе за всё…

– Не мне спасибо. Господу нашему.

Волосы жены, в которые уткнулся нос Виталия, успели отрасти после химиотерапии и приятно пахли сладким шампунем и чем-то родным-родным. Как дальновиден был Творец, когда ответил на горячую просьбу несчастного прихожанина и впервые столкнул его с Марией!

– Да, Господу. Он слышит тебя. А ты – Его.

Последние слова жены принесли еще одно осознание: она поняла или почувствовала то, о чем он боялся говорить вслух. В последний год внутри звучал голос, который указывал, как поступать в тех или иных ситуациях. Виталий чувствовал, что это голос посланника Бога. И доверился полностью, уверовав, что Он поведет по верному пути.

Всё так и случилось. Голос, посланный Господом, подсказывал, где брать силы, чтобы ухаживать за больной женой и одновременно работать, какими словами молиться, чтобы быть услышанным. Он указывал путь даже к материальным благам: они легко и быстро купили квартиру, затем – машину, на которую раньше он вряд ли бы замахнулся.

Однажды в храме одна из прихожанок рассказала, что в больнице лежит её ребенок, больной энцефалитом. Попросила Виталия помолиться, сказала:

 – Ты жену молитвами спас, помоги и нам, умоляю тебя.

Виталик растерялся. Но Мария сказала:

– Пойди в больницу, и молись за нас обоих. Хуже не сделаешь, а помочь можешь. У тебя всё получится, я верю.

В палате вместе с мальчиком, к которому его подвели, лежал и молодой человек. Словоохотливая санитарка рассказала, что это наркоман, который, «похоже, тоже вот-вот отойдёт». Виталий почувствовал, как переполняет сердце жалость к этим несчастным. Он наклонился к мальчику, чтобы рассмотреть его.

Санитарка приоткрыла одеяло и показала хрупкое тельце, по которому пошли чёрные пятна.

– Его уже не спасёшь, зря стараешься. Врачи отказались…

Виталий стал на колени. Он молился так же горячо, как молился о выздоровлении жены. Верил, что душа ребёнка невинна, а если и были грехи в прошлом, то своими страданиями он всё получил сполна.

Поздним вечером Виталий закрыл Псалтирь и отправился домой.

А утром в храм вбежала мать мальчика и бросилась на шею Виталию:

– Произошло свидетельство, чудо! Сын ожил! И наркоман рядом – тоже ожил!

Сомнений не осталось: его опекает Всевышний, и голос внутри – голос Его ангела. Теперь и болезнь Марии воспринималась иначе: не как испытание, а как единственный способ, через который открылась суть настоящей любви, – когда человека любишь без каких-либо условий и ожиданий, просто за то, что он есть.

С этого времени Виталий порхал вокруг жены, словно у него выросли крылья. Теперь он называл ее не иначе как «моя Машенька».

Родня и знакомые отметили, что супруги стали похожими друг на друга. Тётушка Виталика даже сказала однажды:

– Вы какие-то одинаковые.

– Тётя Таня, мы разные уже потому, что мужчина и женщина, – смеясь, ответил тетке Виталий.

Татьяна Викентьевна, ухоженная дама неполных пятидесяти лет, не услышала или не заметила ремарку племянника.

– Да… Всё равно как разрезали яйцо на две половинки… Как я раньше этого не замечала? Чудо какое-то, – пробормотала она задумчиво.

Беременность Марии врачи тоже назвали чудом: проверяли и перепроверяли анализы. Но Виталий и Мария знали, кто Автор этого чуда.

Знали также, что рожать Мария должна сама. Но врачи заявили о кесаревом сечении.

Виталий не спал всю ночь. Едва начало рассветать, повинуясь всё тому же голосу, написал сэмэску тётке: «Машенька в больнице, не может родить. Врачи хотят делать кесарево. Она написала отказную. Помогите!»

Тётка тут же перезвонила.

– Виталик, всё в порядке. Я разберусь.

– Что вы собираетесь делать?

Как можно помочь в такой ситуации? Мозг еще не проснулся, чтобы чётко выстроить схему действий. Зато сработала привычка сразу начинать действовать, на ходу обдумывая дальнейшие шаги.

– Еду в роддом, – твердо сказала Татьяна Викентьевна.

– Я с вами, – воодушевился Виталий.

Дверь, ведущая в роддом, была еще заперта. Татьяна Викентьевна несколько раз нажала на кнопку звонка, затем начала нервно колотить по крашеным доскам руками и ногами. Вскоре дверь распахнулась.

– Что вы тут барабаните, как ополоумевшие?!

На пороге стояла санитарка с полным ведром воды в одной руке и шваброй – в другой.

Пока Виталик размышлял о том, что полное ведро – добрый знак, тётка уверенным тоном потребовала:

– Срочно позовите врачей с третьего этажа. Там у них роженица.

Санитарка не поняла, что за срочность, но тон посетительницы показался ей тревожным. Она бросила орудия труда и кинулась к лестнице. Через несколько минут к странным посетителям спустились сразу три медработника.

– Что случилось? Почему вы тут всех переполошили?

– Она должна сама родить!

– Кто – сама?

– Роженица, которая у вас сейчас в родзале.

Женщины в белых халатах переглянулись. Одна из них, пожилая еврейка с очками на носу, с особым вниманием медика заглянула в глаза посетительницы:

– С вами всё в порядке?

– Более чем! Мария должна родить сама – Господь так сказал, – так же прямо глядя врачу в глаза, ответила Татьяна Викентьевна.

Еврейка медленно сняла очки и переспросила удивлённо, растягивая слова:

– Господь сказал?

Татьяна Викентьевна согласно закивала и начала что-то говорить, говорить. Виталик поддержал тетку. Позже они не могли вспомнить, что говорили и чем смогли на протяжении пятнадцати минут отвлекать от профессионального долга людей в белых халатах. Но этого времени хватило, чтобы Мария успокоилась, расслабилась – и родила девочку. Подоспевшая врач перевязала пуповину…

Мария проснулась уже в палате. Лучик заходящего солнца мягко касался щеки. Лежала и наслаждалась его теплом да едва уловимым посапыванием дочурки.

Дверь тихонько приоткрылась. Увидев, что пациентка не спит, пожилая еврейка-врач вошла, расспросила о самочувствии. Мария увидела в ее руке красно-вишнёвые листья и улыбнулась.

– Это мне.

– Тебе, тебе. Странный у тебя муж какой-то.

– Не странный – любящий.

– Ага, любящий, – в голосе врача прозвучала ирония. ­– Нам огромную коробку конфет принес и на розы раскошелился, а жене велел передать этот…

Пока она подбирала нужное слово, Мария протянула руку за кленовыми листьями:

– А жене передал самый красивый букет в мире.

P.S. Понравился ли вам рассказ «Букет кленовых листьев?» Случались ли в вашей жизни чудеса?